В метрострое всегда много воровали. Возможно, сказывалась близость к царству Аида. Ну или то, что Господь сверху не видел масштаб грехопадения. А может быть, еще что-то сказывалось.
Воровали все, всё и всегда. Даже в советское время. Ладно, стройматериалы. Воровали даже глину. Кому понадобилась кембрийская глина? Не понятно. Но ее увозили КАМазами и продавали на стороне.
После 1991 года первый директор коммерческого метростроя воровал как все. Тогда это считалось нормой. Никто на это внимания не обращал. Когда первый директор уходил на пенсию, ему дали орден.
Второй директор воровал с жадностью и азартом. Поэтому в итоге умер достаточно быстро, надорвавшись от тяжести своих дел.
Следующий директор воровал куда скромнее, чем первые два и попался на какой-то мелочи. Властям не понравился даже не тот факт, что он ворует, а что ворует так мелко и не делится. Поэтому его забрали якобы на повышение в Москву, но на такое место, что там не то, что воровать, а даже дышать было сложно.
Четвертый директор показал себя прогрессивным руководителем. Он поменял дизайн, пошил новую форму, создал сайт и даже аккаунты в нескольких соцсетях. Позже выяснилось, что воровал он не просто много, а запредельно много. На его фоне первые два директора казались просто детьми. Он воровал так вдохновенно и даже, можно сказать, творчески, что однажды построил еще одну, техническую, ветку метрополитена, отходящую от основной. Но построил ее только на бумаге. На самом деле этой ветки никогда в реальности не существовало. Все деньги он присвоил себе.
Когда полицейские стали копаться в бумагах, они были приятно шокированы масштабами деятельности этого руководителя. Они даже испытали что-то вроде уважение к его дерзости. Это было одновременно и безрассудство, и какая-то даже храбрость, потому что воровать так казалось просто невозможно.
Следующий руководитель был скромным серым человеком, посланным откуда-то из недр спецслужб. Вся его деятельность сводилась к тому, чтобы внимательно анализировать бумаги, их подписывать и хмуриться. При этом строить метро ему не рекомендовалось, потому что строительство метро подразумевало расходы, а расходы руководством не поощрялись. Поэтому ни о каком строительстве метрополитена речи в те годы не шло, зато и расходов было очень мало. Все были им довольны.
Но потом понадобилось показывать какие-то серьезные достижения, да и людей нужно было разводить от новостроек к местам, где можно было не только спать, но и как-то работать. И, может быть, даже иногда развлекаться. Поэтому прислали нового директора, который, конечно, тоже принялся воровать, но делал это так искусно, так изобретательно, что его никто не мог поймать за руку. Казалось бы, что воровство вот оно, но с другой стороны, как будто бы воровства никакого и не было.
Никто не понимал, как ему это удается. В конце концов, этого руководителя все-таки удалось поймать. Помогли, естественно, хитрые заместители, которые подсидели своего шефа. Шеф не спешил делиться со своими заместителями. Это была ошибка.
После этого директором метростроя стал его заместитель. Тот самый, что сдал предыдущего директора. Но бывшего заместителя тоже вскоре свергли за воровство. Сдал его, как водится, новый заместитель. Следующего заместителя сделали директором, и его тоже свергли после интриг, запущенных новым заместителем, причем не утвержденным, а пребывающем в статусе «И.О.».
Процесс дошел до такого состояния, что у метростроя не то что денег не было, а не было вообще ничего. Даже бумаг в офисе. Они были должны всем. В том числе таким учреждениям, которым, казалось бы, не могли быть должны. Ну, например, заводу по производству вертолетов.
В итоге объявили банкротство и ввели конкурсного управляющего. И что случилось с конкурсным управляющим? Его поймали на воровстве. Каким-то образом он умудрился украсть из компании, из которой, казалось бы, красть было нечего, еще несколько миллионов. Как ему это удалось, так и осталось неясным.
Впрочем, конкурсный управляющий оказался не дурак и сбежал. Поэтому рука правосудия до него так и не дотянулась.
Вскоре метрострой закрыли за ненадобностью. Да, поговаривали о том, что и само метро можно в принципе закрывать. Потому что оно больше жрало денег, чем давало. Нужно было платить за электричество, за работу людей. Люди пользовались метро крайне неохотно. Да, и людей-то, если честно, в городе почти уже не оставалось. Все куда-то уехали. Точнее – сбежали. Наверное, тоже проворовались где-то.