Самая реалистичная книга. День первый

Утро, похожее на ребенка, которого искупали в ванночке. Вставать не тяжело. Вставать лень. Приходит Энн, обнимая подушку.
— Папа, я хочу с вами полежать.
— Папа, я хочу мультики.
— Папа, я хочу чаю.
Я начинаю злиться.
— Кажется, дорогая, ты забыла волшебное слово.
Обиженный взгляд, как укол.
— Па-па… Ну пожа-луй-ста!
Шлепаю босыми пятками по линолеуму. Будет сделано, мисс.
Ложиться уже нет смысла. Готовлю кофе. Кофе хорош, в меру сладок. Завтрак? Можно обойтись глазированным сырком. Возвращаюсь в комнату. Ника просит принести сырок и для нее. Я останавливаюсь, чтобы напомнить о волшебном слове. Она повторяет «пожа-луй-ста», сотрясая в воздухе рукой. Кажется, я надоел ей своими приставаниями.
Утренние новости: глупые, бесполезные. Прощаюсь с детьми. По дороге на работу забираю мать. Она рассказывает о том, что ела на завтрак.
В офисе я корплю над газетой. Переверстываю, подправляю, вставляю новый текст, новые фотографии. Какая никчемная работенка! Давно пора ее сменить, но в других местах платят так мало, что когда я гляжу в объявления о вакансиях, у меня начинается нервная икота.
По дороге домой мы с матерью заезжаем в магазин штор. Мать выбирает. В течение получаса она сосредоточенно щупает все виды гардин и тюлей, выставленных в зале. У нее очень сосредоточенный вид. Кажется, что от ее решения зависят судьбы если не миллионов, то сотен тысяч. Я стараюсь не падать духом. Разглядываю, что предлагает ателье по пошиву штор. Среди прочего у них есть услуга «Косаябейка». 55 рублей за погонный метр.
Мать долго обслуживают, она нервничает, потом шепчет мне: «Вечно я вляпаюсь в старуху». Я понимающе киваю головой. Мол, да, да.
Я привожу мать домой. Она сидит с детьми вечером, а мы с Аленой едем на лекцию по современному искусству. Лекция не обещает быть очень интересной, но нам скучно, денег у нас нет, а лекция бесплатна. Немного стоим в пробках. Читаю афиши на заборах. Кажется, нас приглашают на оперу «Царь. Жизнь за Глинку». Ее показывают в честь 400-летия дома Романовых. Какой блестящий праздник! Обязательно нужно будет устроить семейные посиделки…
Приезжаем в Новую Голландию. Вечернее солнце, ветер в котором есть что-то осеннее, люди, одетые в теплые свитера. Идет одна семья: мама, папа, дочь. Мать отчитывает дочку, которая (видимо) захотела пойти домой: «Вот и будешь сидеть в своем сраном дворе на своей сраной площадке!» Девочка от обиды прикусила губу, на глазах слезы. Папа идет рядом, молча, с поникшей головой.
Лекция (как мы и думали) оказывается скучноватой. Лектор, молодой рыжий парень с острым носом и волосами, похожими на рисовую лапшу, рассказывает о визуализации стихотворений. Учитывая, что иногда за его спиной проезжает трактор (в Новой Голландии идет ремонт), можно сказать, что это не столько лекция, сколько перфоманс. Потом мы с Аленой едим хворост и пьем кофе. И то и другое стоит недешево, но мы решаемся на это, потому что слушать лекцию дальше смысла нет, а нам холодно и скучно. Еще на лекции выступает поэтесса, похожая на Дженис Джоплин. Она показывает свой видеоарт, основанные на стихотворениях. Парочку дженисджоплиновских роликов мы одобряем, остальные в лучшем случае являются бредом.
Жена трогает меня за плечо.
— Пойдем.
Уходим. Вода в канале черная, в нем видно немного неба. Осень близко, буквально за углом, где квартира Блока.
По дороге я вижу большое, семиэтажное здание «ЛЕНАЭРОПРОЕКТА». Я представляю завод по производству фаллосов. Но смешно почему-то только мне. Я привык. Так часто бывает.

Александра Киряшова: «Легкую атлетику в России не очень любят»

В День физкультурника, который совпал с началом чемпионата мира по легкой атлетике в Москве, мы встретились с победительницей Универсиады-2011 и участницей Универсиады-2014 в Казани, мастером спорта международного класса по прыжкам с шестом Александрой Киряшовой.

Александра Киряшова. Мастер спорта международного класса. Победительница XXVI Летней Универсиады. Чемпионка России в помещении 2011 года. Многократный призер Чемпионатов России. Лучший результат – 4.65 м.

«Буду болеть за своих друзей»

— Начался чемпионат мира по легкой атлетике, но трибуны на многих соревнованиях полупустые. Почему?
— Для меня это тоже загадка. Как известно, часть билетов раздавали бесплатно, но они, вероятно, попали к тем, кому легкая атлетика неинтересна. С одной стороны есть спрос, потому что многие спортсмены не смогли получить билеты для своих родственников, их просто нет в кассах, с другой на трибунах есть места. Это удивительно. Но на звезд легкой атлетике публика, я думаю, все равно подтянется.

— Еще есть мнение, что не самая лучшая посещаемость связана с тем, что легкая атлетика в нашей стране в принципе не очень популярна.
— К сожалению, это тоже играет роль. Как профессиональный атлет я много езжу заграницу, и на легкоатлетические соревнования всегда собираются полные трибуны. Без разницы это Берлин или какой-нибудь маленький немецкий город. Просто люди там действительно любят спорт. После соревнований всегда стоят поклонники, спрашивают автографы. Даже в моем случае: в России меня мало кто знает, а стоит приехать на турнир в Европу, подходят люди с моими фотографиями, просят расписаться. Все это очень приятно. Когда мы достигнем такого уровня? Я не знаю. Наверное, нужно воспитывать любовь к спорту у тех, кто сегодня ходит в школу, тогда лет через десять-пятнадцать и у нас стадионы будут ломиться от желающих посмотреть на легкоатлетов. Может быть, после московского чемпионата мира что-то изменится, и этому виду спорта будут уделять больше внимания.

— Вы в чемпионате не участвуете. Почему не удалось пройти квалификацию?
— В сборной по прыжкам с шестом очень сильная конкуренция. Даже если не выступают наши великие спортсмены, пробиться на большие старты непросто. На этом чемпионате состав серьезный, через отбор проходили и Исинбаева, и Феофанова. Что же касается меня, то, думаю, подвела «физика». На квалификации я чувствовала себя хорошо, ноги бежали, но в финале почему-то не пошло. Наверное, накопилась усталость после всех летних стартов. Поэтому показать себя с лучшей стороны не получилось. Такого плохого состояния у меня давно уже не было.

— Поедете на чемпионат просто как зритель?
— Очень хочу поехать, поболеть за своих знакомых, да и за всю сборную России. Билеты у меня уже есть, сейчас выбираю даты, когда бы выбраться.

— На Усэйна Болта было бы здорово посмотреть…
— А что мне Усэйн Болт, я его и так часто на соревнованиях вижу. Конечно, он очень крутой спортсмен (на следующий день после интервью Болт выиграл золотую медаль в беге на сто метров – прим. ред.), но я поеду в Москву болеть за наших. Россия вперед!

— Не могу не спросить: кто выиграет женские прыжки с шестом?
— У нас такой вид спорта, в котором многое зависит от погодных условий, и предсказать победителя трудно. Сейчас есть круг из шести-семи фаворитов, которые будут бороться за золото. Это Елена Исинбаева, конечно, Анастасия Савченко, кубинская спортсменка Ярислей Сильва, американка Дженнифер Сюр и Фабиана Мюрер из Бразилии. Особенно советую посмотреть за кубинкой, она на олимпиаде взяла серебро. Это очень интересная спортсменка, со своим подходом, вот ей, кстати, все равно, когда играть: в дождь, в ветер, в снег…

«Интерес к универсиадам растет»

— В этом году вы участвовали в универсиаде в Казани. Это действительно был спортивный праздник? Тем более, вам есть с чем сравнить, все-таки вторая универсиада.
— На самом деле, третья. Первый раз я участвовала в универсиаде еще будучи юниоркой. А если сравнивать, то могу сказать, что у нас все было организовано на высоком уровне. Случались накладки, но без них никуда. Вообще для спортсменов универсиада — это положительный старт. Если на олимпиаде все ходят очень зажатые, нервничают, то на универсиаде более расслабленная атмосфера. В первом случае видно, что все соперники, а во втором — все друзья. Кроме того, на домашней универсиаде было приятно участвовать, потому что весь обслуживающий персонал сильно за нас переживал, поддерживал, желал удачи.

— Как проходила жизнь на Универсиаде?
— Вставали в шесть часов утра, тренировались, готовились к стартам. И так каждый день. Все-таки мы туда работать приехали. А сразу же после того как наш вид закончился, мы отправились по домам. Так что никакого веселья я лично не застала и даже церемонию закрытия видела только по телевизору.

— В 2011 году на универсиаде вы стали первой, а в Казани только седьмой. Почему?
— Я, к сожалению, выступила неудачно. Помешал ветер. Все-таки для прыжков с шестом я довольно легкая. Первую высоту я еще взяла, а потом как заклинило. Ничего не могла сделать, два раза попадала в сильный порыв и даже до планки не долетала, падала мимо ямы. Что поделать… Такое стечение обстоятельств.

— Сильно расстроились?
— Конечно. Любой спортсмен сильно переживает поражение. Мы выходим для того, чтобы выигрывать и когда что-то не получается, очень обидно. Главное, что золото все равно осталось у России, от этого хоть немного полегче (первое место в дисциплине заняла россиянка Анастасия Савченко – прим. ред).

— Учитывая, что у вас за плечами три универсиады, сильно изменилось восприятие этого турнира в России?
— Мне кажется, что интерес к универсиадам растет с каждым разом. Когда я ездила на универсиаду в 2007 году многие вообще не знали, куда я пропала. Там вообще забавно получилось. Я выиграла чемпионат Европы среди юниоров, и нас поздравляли в городском Спорткомитете. После этого я сразу же отправилась на универсиаду, вернулась, и многие думали, что я вообще ездила в отпуск. Такой был информационный вакуум. Следующая универсиада проходила в Китае, и о ней уже больше говорили. Победителей принимали у президента, в социальных сетях было много поздравлений. В общем, я почувствовала статус той победы. Да и даже если судить по другим странам, стало приезжать больше профессиональных спортсменов, которые раньше, даже являясь студентами, на универсиады не ездили. Поэтому и общий уровень вырос.

— В этом году Россия удивила урожаем медалей. Наша сборная была настолько сильна, что некоторые подумали, что это даже не очень честно.
— Картинка в итоге получилась смешная. Конечно, когда включаешь телевизор и слышишь, что Россия получила сто двадцать третью золотую медаль, а у китайцев их всего двадцать, становится немного странно. Все-таки спорт – это соперничество, а когда идет игра «в одну калитку», это уже не очень интересно. Но давайте не будем забывать, что четыре года назад тот же Китай выставил сильную сборную, и они у себя дома у всех подряд выигрывали. Да и потом я бы посмотрела, что говорили люди, если бы сборная выступила слабо. Наверняка начались бы разговоры: «Почему не привезли сильнейших?» В нашу легкоатлетическую сборную никого силком не тащили, все ехали с радостью.

«Тринадцатый сезон в спорте получился неудачным»

— В Петербурге есть, где готовиться к серьезным стартам?
— Конечно, спортивная инфраструктура оставляет желать лучшего. По сути, у нас в городе есть два манежа, где зимой могут заниматься прыгуны с шестом: спорткомплекс имени Алексеева и Зимний стадион. Других мест почти нет. Кроме того, профессионалы обычно тренируются два раза в день. И если с утра работает только взрослые спортсмены, то вечером занимаются еще и детские секции. Приходится бегать между малышей и думать, как бы на кого не наступить. Это не очень удобно. Еще один манеж городу бы не помешал. Летом тоже далеко не всегда удается потренироваться в хороших условиях. Когда в прошлом году приезжали Red Hot Chilli Peppers, для легкоатлетов почти на месяц закрыли стадион «Петровский», и к стартам многие уезжали готовиться на дачи. Бывают такие абсурдные ситуации.

— В этом году у вас еще будут старты?
— Мы с тренером посовещались и пришли к выводу, что после последних неудач нужно сделать перерыв. Все-таки сезон у меня вышел скомканный. Сейчас я приду в себя, восстановлюсь и в октябре со спокойной душой поеду на сборы. В следующем году нужно будет реабилитироваться. Этот сезон у меня был тринадцатый, вот он и вышел неудачным.

— Тринадцать сезонов в большом спорте – это много. А что будет после окончания карьеры, не думали?
— Думала, конечно! Вот сейчас второе высшее образование получаю, экономическое. Пробую себя на разных поприщах. Кроме спорта я еще и общественной работой занимаюсь, как помощник депутата Государственной Думы Николая Валуева. Скучать не приходится, потому что обращений в его адрес поступает много. Но я себя хочу еще в чем-то попробовать. Спортсменам даже после окончания карьеры важно быть в тонусе. Спорт – это праздник. После того, как поживешь такой насыщенной жизнью, сидеть в офисе перебирать бумаги, наверное, невозможно.

Ресторанная разборка

В центре города, на набережной Фонтанки, 34, сегодня демонтировали летнее кафе. Под раздачу попал один из ресторанов сети «Мама Рома». Менеджеры очень нервничали и прятали в зале остатки интерьера и мебели, а рабочие, разбиравшие веранду, кажется, были довольны. Летняя веранда была установлена незаконно, причем, по данным районной администрации, в центре города еще порядка восьмидесяти кафе работают без официальных документов. Их обещают тоже снести. Но снесут ли?

Утро у менеджеров ресторана «Мама Рома» на набережной Фонтанки, 34 началось не очень приятно. В дверь еще закрытого кафе постучали. Но это были не клиенты, а скорее наоборот. Представители районной администрации, прокуратуры, полиции и даже жилкомсервиса стремились попасть в летнюю веранду вовсе не для того, чтобы выпить бодрящего капучино, а для того, чтобы эту самую веранду к чертям собачьим снести.

Вот так сюрприз.

Заместитель главы администрации Сергей Зайцев принялся объяснять журналистам, что веранда установлена на незаконном (но как показал процесс разборки веранды, весьма прочном) основании. Документы на нее не оформлены. Еще в прошлом году владельцев стали штрафовать, а в этом «терпение лопнуло», и веранду решили снести. Чиновник так же отметил, что руки обязательно дойдут и до других ресторанов, не потрудившихся согласовать установку летних кафе, а их, по данным администрации, в центре города более восьмидесяти. В частности, их много на Невском проспекте, и они вызывают серьезное раздражение пешеходов. Почему же решили начать именно с «Мамы Ромы», в администрации уточнять не стали. Возможно, потому что, как считают чиновники, едва ли не все веранды этой сети нелегальны. «Хулиганят», — резюмировал Сергей Зайцев.

Демонтаж тем временем начался. Сотрудникам ресторана дали немного времени, чтобы убрать с веранды элементы декора, столы, стулья, лампы и прочую утварь. В подъехавшую машину стали сгружать пластиковые двери и окна, а также то, что по каким-то причинам сотрудники кафе решили не сохранять. Цветы в горшках, например. Персонал, конечно, очень нервничал, от комментариев отказывался и настойчиво требовал их не фотографировать. Но один из них все-таки обмолвился, что «они люди подневольные – что сказали, то и делаем».

Еще через полчаса подъехала охранная фирма. Забавные мужчины в бронежилетах с надписью «Дом мод» и омоновских касках походили по залу, пообщались с управляющим, пожали плечами и уехали. Разбор веранды к тому времени уже заканчивался и рабочие, скручивая пластиковые элементы, шутили про то, что нужно было взять болгарку – быстрее бы управились. А водитель грузовой машины, куда сгружали конструкции, предложил привязать к нему трос и рвануть. «Будет зрелищно», — сказал он журналистам.

Но его предложение так и осталось нереализованным. Веранду разобрали часа за три. Будет ли «Мама Рома» стараться вернуть ее легальным (или, может быть, нелегальным) путем, так и осталось неясно. Но в администрации выразили сомнение по поводу того, что в этом месте летнее кафе вообще может быть разрешено. Шереметевский дворец, во флигеле которого арендует площадь ресторанная сеть, является памятником культуры, и документы придется согласовывать с КГИОПом, что бывает очень непросто, а иногда и невозможно.

Что же касается остальных восьмидесяти с чем-то арендаторов, не оформляющих как следует свои веранды, им администрация района предложила как можно быстрее «выйти из тени». В ином случае они понесут убытки, связанные с демонтажом веранд. «Доберемся до каждого», — выразил уверенность Сергей Зайцев. Правда, учитывая, что лето, по большому счету, кончается, эта угроза может так и остаться нереализованной.

Тени серебряного Блока

7 августа исполнилось 92 года со дня смерти Александра Блока. В Санкт-Петербурге, с которым ассоциируется имя поэта, состоялось несколько акций в его память. Например, в музее-квартире открыли выставку «Тени серебряного века».

Я в музее-квартире Александра Блока. В день его смерти. Ну то есть, в тот же день 92 года спустя.

Выставочный зал. Здесь открывается выставка «Тени серебряного века». Зрители, часть из которых заплатили сто рублей за право пройти на вечер, посвященный Блоку, с любопытством смотрят по сторонам. Некоторые фотографируются с Блоком. Ну то есть, не с самим Блоком, а с его знаменитым портретом, в белом воротничке. Дамы, кажется, счастливы.

Программа вечера начинается. Начинается с того, что молодой человек в респектабельном костюме наигрывает на пианино легкую и печальную мелодию. Все гадают: кто это? Ну то есть, не кто, собственно, за пианино, а чья, собственно, пьеса? «Это Бах? Бах?» — шепчут в толпе. Молодой человек закрывает крышку. «Это Шопен», — скромно говорит он. На его шее пластырь телесного цвета. Несмотря на это, а может быть, и благодаря, молодой человек выглядит очень обаятельно. Позже на литературном вечере он будет читать стихи Блока и не только Блока, но и, кажется, свои.

Но литературный вечер начнется чуть позже, а сейчас гостей приглашают пройти непосредственно в квартиру, где жил Блок. Здесь, в выставочном зале, работает кондиционер. А в квартире Блока кондиционера нет. Поэтому не все торопятся уйти.

В квартире Блока проходит даже не экскурсия, а что-то вроде импровизированного стихотворного митинга. Здесь собралось не меньше пятидесяти человек. Выясняется, что некоторые в этот день побывали еще и на Смоленском и даже на Волковском кладбищах. То есть, экскурсия этим людям и не нужна.

«Я пришла к поэту в гости. Ровно полдень. Воскресенье», — цитирует Ахматову женщина лет 45-ти, вероятно одна из работниц музея. Строчки этого стихотворения подхватывает кто-то еще, потом еще и еще. Заканчивают его хором.

Те гости, которые не входят в секту свидетелей Блока, осматривают музей. В одном зале висит потертый желтый жакет, который носил поэт. Лежат его дневники, письма. На потолке схематично обозначено расположение комнат. Немного жаль жену Блока, Любовь Дмитриевну. В помещении размером четырнадцать квадратных метров раньше находилась ее спальня, кабинет, ванная, кухня и чулан. Одна только спальня Александра Блока больше их всех вместе взятых. На широкую ногу жил поэт.

Появляется какая-то женщина: «А вы не знаете, где здесь подсвечник с конем?» Никто не знает. Проходит совещание. Женщине советуют пройти в столовую. В столовой, кажется, его нет. В кабинете тоже. Кабинет вообще выглядит безжизненно. На рабочем столе Блока (он достался ему в наследство от бабушки, этому уделяется особое внимание) идеальный порядок. И не одной бумажки.

Ладно.

Все возвращаются в выставочный зал на церемонию открытия. Художник Юлия Павлова произносит речь. Художники старались не иллюстрировать его стихотворения и не писали пейзажи особых блоковских мест, но старались отразить дух, создать настроение, говорит она. Раздаются аплодисменты. Но не такие бодрые, как при исполнении Шопена. Пожалуй, есть смысл уйти. Тем более подсвечник с конем нашли в спальне.

Крит

Крит – это остров длинной 260 километров, вытянувшийся в Средиземном море с запада на восток. Но об этом любая энциклопедия скажет. Важное другое. Крит – на самом деле довольно брутальный остров со скудной растительностью. Горы нависают над водой и готовятся скинуть человека в море. Он такой же космический и неприятный, как метеорит. Крит — скалистая пустошь, усаженная оливковыми деревьями.
Мы отдыхали именно там.

Главный критский козырь – история. Здесь она буквально под ногами. Как метко отметила жена, стоит начать копать в любом месте, сразу же натыкаешься на археологическую ценность. Я видел несколько достопочтенных развалин: в Кноссе и Малии. Что сказать… Они не произвели на меня впечатления. Более того, осталось чувство, что меня обманули. По сути, передо мной была просто груда камней, что-то собой символизирующая (особенно это касается Малии). Останки дворца в Кноссе сохранились получше, но не стоит забывать, что мистер Эванс, откопавший его в начале XX века, принялся варварски восстанавливать дворец, еще больше отдалив таинственное прибежище минотавра от исторических реалий.

И все же критские каменные останки заставили задуматься о человечестве, истории, жизни, наконец. Пожалуй, именно в этом их основная ценность. Как, кстати, и у любого кладбища.

Отель у нас был хороший, просторный, засаженный кустарниками и цветущими деревьями. Он мало отличался от сотен турецких отелей, работающих по печенеразрушающей системе «All inclusive». До моря нужно идти 400 метров с холма, обратно – соответственно, поднимаясь на холм. Некоторые туристы (преимущественно голландцы) утром устраивали здесь пробежки.

Из нашего отеля был отчетливо виден остров Дия, напоминающийся притаившегося каменного крокодила. Над головами часто и плавно пролетали самолеты, идущие на посадку в Ираклион. Один раз с диким ревом пронеслись три натовских истребителя. У нас родилось предположение, что это они собрались запугивать Гибралтар…

Море. Солнце. Жара. Все это Крит. Хорошо что мы дома.

Приятно быть в меньшинстве

Сходил вчера на акцию в поддержку Навального. Гордиться тут нечем, пожалуй. Я мог гордиться, если бы захватил с собой зонт – шел дождь, но о зонте я не подумал. Дождь, кстати, становился все сильней и сильней, но люди не расходились. Я вымок с головы до пят, но чувствовал себя очень хорошо и даже улыбался. Думаю, это не великая цена за возможность показать, что ты существуешь. Мокрые, но гордые, ага, именно так все и было.
Жаль, пришлось уходить в половину десятого. Я бы с радостью остался до конца, тем более, что дальше началось самое интересное: массовые задержания, например. Это был тот день, когда оказаться в автозаке было бы приятно. Как ни странно, быть в автозаке означает быть нормальным. Такое, наверное, только у нас в стране может быть.
Конечно, людей было совсем немного. Тысяча? Ну если считать туристов, полицейских и случайных прохожих, то может и тысяча. Я, например, встретил только одного своего знакомого — старого приятеля Ваню. Но это как раз тот случай, когда приятно оказаться в меньшинстве. Ага. Почитайте «Враг народа» Ибсена.
Думаю, что настало то время, когда нельзя отойти в сторону, отвернуться, закрыть глаза, сделать вид, что ты что-то не понял. Конечно, все тлен и окончательная победа борьбы добра над злом вряд ли возможна. Но бездействовать означает сдаться.
Пора, пора делать историю. Она создается на наших глазах.

10 июля 2013. Пунктир

Урбанись ты!

Хочу научиться рисовать и боксировать. Причем одномоментно.

Погода хорошая. Тепло, солнечно. На Коллонтай идет ремонт асфальта. Уже неделю здесь пробки. На Сортировочной тоже все стоит. Дорога домой требует немало мужества и терпения.

Хочется курить, но я держусь три дня. Кстати, где-то должны остаться сигареты, купленные в Голландии. Надеюсь, я их не найду.

Сегодня у меня было несколько творческих подвигов. Во-первых, я написал текст про суперкубок Украины. Во-вторых, аккомпанировал Нике во время исполнения песни «на иглиском языке». Но я никогда не буду выкладывать это видео.

9 июля 2013. Пунктир

Мысль наполнила меня, и я лопнул.

Лучшая тренировка в обновках.

Не все то хип-хоп, что речетатив.

Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная универсиада.

Кузнец Викула в Вакууме.

Сел на стул и сломал стереотип.

День солнечный и ветреный. Погода близка к идеальной. Бетон на стройке в детском саду застыл. У первого этажа появилась крыша. Когда-нибудь туда будут ходить наши дети. А может быть, и не будут. Мест в саду 150, и детей в квартале что-то около полутора тысяч.

Отписался от блога Виктора Топорова. Сегодня день рождения Лии Ахеджаковой. Он же спародировал поздравительное стихотворение в весьма оскорбительной манере. Получилось топорно. За такое в приличном обществе бьют в морду.