18 сентября 2013. Пунктир

Вчера я гонялся за мухой, а она – клянусь! – пошла в контратаку. Это была мужественная смерть жужжащего камикадзе.

По небу ходили облака. Я видел облако в форме Линкольна, облако в форме облака и вопиюще бесформенное облако.

Посмотрел матч Зенита с Атлетико. Драматично. Центральные защитники действовали в духе немых комедий. Я бы не удивился, если бы кто-то из них (например, Ломбертс) несколько раз подряд поскользнулся на банановой кожуре.

Слушали с утра новую песню Arctic Monkeys. Она называется Why’d You Only Call Me When You’re High. Но у Ники есть свое мнение. Она подумала и сказала, что ей лучше подойдет название «Цветочные сани». А я считаю, так можно назвать бойз-бенд.

17 сентября 2013. Пунктир

Небо сегодня было бледно-фиолетовое. А утром стоял туман и в нем тоже были слабенькие оттенки красного, что-то едва заметное алое, трудноуловимое розовое. Мост Александра Невского разрезал туман как нож. Дальше лежала усыпанная красными фонарями машин плоскость. Машины двигались тяжело и бессмысленно.

Невский проспект. Длинная городская витрина. Поиск нужного подъезда. Поиск нужной квартиры. Поиск нужного звонка на двери. Блокадница, подтянутая, не потерявшая в восемьдесят с хвостиком свой шарм женщина. Тяжелые истории, из которых потом так приятно делать материал. Кто-то страдал, проживал это, а я несколько десятилетий спустя смакую каждую кровавую деталь. «Шли у Охтинского моста. Сидит старушка, говорит: «Девочка, помоги». Я протягиваю руку. А на улице вьюга, метель, и вот ветер откидывает полу ее пальто, а там длинный, в две ладони, нож. Как я успела отдернуть руку? Как отскочила? А как бежала потом?» А я думаю, как выглядела эта женщина, был ли на ней платок (какого цвета?), ржавое ли лезвие было у ножа (вряд ли), как она сидела, где, какого цвета у нее были глаза. Представляю это очень явственно. Наслаждаюсь возможностью видеть это. Такой литературный каннибализм…

Осень пробирается все глубже и глубже, как болезнь. На улице еще тепло, но уже не по-летнему, а именно что по-осеннему. Собирается дождь, настоящий, осенний, двухдневный дождь, но все как-то откладывается. Зонтик лежит в машине, расчехленный.
После обеда была мысль покурить. Но сигарет под рукой не было. Покупать не хочется, стрелять – противно. Так и остался без никотина. Недаром, когда бросал курить, думал, что если мне и удастся это сделать, то благодаря врожденной лени, а не благодаря силе воли. Меня просто отталкивает сама по себе идея похода в магазин.

Вечером ел пельмени, которые были похожи на спрессованную размякшую бумагу. На ней даже что-то нарисовано, кажется, рожицы с улыбками. Пельмени назывались «Смайликовские». Дикая, гипертрофированная смесь запада и востока. То есть, пельмени истинно российские, что уж там.

Ночь сомкнулась где-то над Дальневосточным проспектом. Машины почти иссякли. Кофе выпито, чай с лимоном выпит, даже порция кофейного ликера – и та приговорена. В сухом остатке – больное колено (что с ним?), бессонница, надвигающийся тяжелый, бетонный день, наполненный суетливым трудом. Колено болит все сильнее и сильнее. Муравьям тоже нужно спать.

«Утро»

Утра осеннего млечность.
Твоя надежность. Моя беспечность.

На кончиках пальцев – влюбленность.
Моя вина. Твоя невиновность.

Небо чайного цвета.
Мои дожди, ушедшее лето.

Лезвие листопада.
Твоя тишина и прохлада.

Спокойствие. Нежность. Вечность.
Осенняя бесконечность.

11 сентября 2013. Пунктир

Чем реже ты бываешь в метро, тем лучше оно кажется. Я сегодня доехал до площади Александра Невского. Я в восторге.

Горло болит. Хриплю, как Боярский. Усы не растут.

Зашел в строительный купить дюбеля и саморезы. Мне стали задавать какие-то вопросы, например «Для какого бетона саморезы»? Я стоял и молчал. Продавец сжалился. «Ладно, — говорит, — не парьтесь». В общем, повесил полку.

Зашли к маме. Взяли торт «Наполеон». Торт «Мюрат» брать не стали.

Лимонов призывает всех к койоту выборов.

В связи с ремонтом дорожного покрытия прошу переименовать Дальневосточный проспект в Ближневосточный.

В 11 вечера начался странный салют на Коллонтай. Надеюсь, это не арабские фундаменталисты.

10 сентября 2013. Пунктир

Бывают такие дни, когда вроде бы ничего не происходит, а так устаешь, словно вагоны разгружал. Весь день просидел перед экраном монитора. Ждал правок в газету, дождался лишь к концу дня. Внес. Едва не покурил. Сдержался. Горд собой.
Горло болит. Может быть, чай. Жалко лимона нет. Такое чувство, что я проглотил штопор.
Читал про Толстого, у него ведь юбилей. Думаю, это важно время от времени читать про Толстого. Собирает.
Читал интервью с неназванным депутатом госдумы нетрадиционной ориентации. Думаю, это вымышленный персонаж. Что-то типа Карлсона, который живет на крыше. Уверен, есть люди, которые уже вовсю гуглят, отбирая среди 450 депутатов «того самого». Я думаю, там кандидатов двадцать-тридцать смело можно найти.
Смотрел матч сборной России. Сборная России в первом тайме играла плохо. Во втором – хорошо. Если было наоборот, наверное, проиграли бы. А так – победа, счастье, радость. Даже Ника порадовалась. Хотя и сказала, что болеет за белых. А белые – это, как ни странно, Израиль.
Посмотрел телеканал «Дождь». Называли много фамилий. Я ни одной не запомнил. Еще у них симпатичный метеоролог. Неназванный депутат был бы счастлив…
— Хочешь чаечек?
— Давай. С лимоном.
А ведь я знаю, что лимона нет…
Но я верю в жену.

— Я как художник без кистей.
— Ну не расстраивайся. Кисти можно купить.
— Ты не понял. Художник без кистей рук.

9 сентября 2013. Пунктир

«Шан Цунг предпочитает Самсунг».

Сергей рассказал, что ходил в лес за грибами. Грибов не нашел, зато нашел устройство hands free.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты повторял мои ошибки.
— Не волнуйся. Я буду повторять свои.

В квартире пусто.
Шаром покати.
Поможет искусство.
Включи.

«Я человек нормальный. Но проблемный».

Покупаю в магазине журнал. На обложке – мэр Рейкьявика (гомосексуалист в розовом парике с накрашенными губами).
Продавщица:
— Это глава Рекьявика?
— Ну. Мэр.
— Хер это. А не мэр.

Съездил вечером в аптеку. Столкнулся с хамством, беспределом на дорогах и отсутствием анаферона.

Я уже думал, Навальный после 51,7 % Собянина начнет делать глупости, вроде акций неповиновения и всего такого. Но нет. Это правильно. Зачем ему второй тур? Жиденькая победа Собянина для Навального – лучший результат. Он — теневой победитель.

5 сентября 2013. Пунктир

Утром было очень холодно. Вечером – жарко. Не погода, а американские горки.

Ника: «Папа, почему я рисую треугольник, а у меня все время вулкан получается?»

Отредактировал свою статью. Оставил только точки.

«Я заблудился на просторах амфибрахия».

Почему кажется, что европейский и американский баскетбол – это разные виды спорта? Ну как женский и мужской футбол, допустим…

Время щелкая, как орешки
Люди погибают в спешке.

«Моя любовь, подумай обо мне»

Моя любовь, подумай обо мне.
Разлуку вечную нам птицы накричали.
Но в темноте ночной я к берегу причалил.
Моя любовь, подумай обо мне.

Увижу ли я свет в твоем окне?
Затянуться ли резаные раны?
А по земле ползут, ползут туманы.
Моя любовь, пожалуйста, верь мне…

Я умираю в гибельной стране.
Ведь в темноте видно так немного
Дома разрушены, разбитая дорога.
Моя любовь, подумай обо мне.
И не суди, пожалуйста, так строго.

Я исчезаю в предрассветной мгле.
От боли и отчаянья сводит сердце
И я один, мне никуда не деться.
Моя любовь, ты помни обо мне.

3 сентября 2013. Пунктир

Погода законсервировалась.

Много стоял в бессмысленных пробках. Занятно, что саммит G20 здесь не при чем. Обыкновенные пробки. На дорогах не трафик, а настоящий траф. Трафище. Вчера со смехом прочитал о том, что «Навальный готовит создание искусственных пробок в Москве». А у нас в Питере даже ничего готовить не надо.

Много ОМОНа в центре. Смотрят на всех с подозрением. Дорожные инспекторы в белых рубашках хмурятся. Почему бы не проводить саммиты в более безлюдных местах? Например, в Пикалево. Туда можно долететь на вертолете и народа, говорят, совсем мало осталось.

Записывал сегодня одиннадцатиклассника. Он получил серебряную медаль на международной олимпиаде по математике. При этом из шести задач он решил четыре и остался собой недоволен.. Просто там такая система (гениальная, я считаю): золотую медаль получает 1/12 участников, серебряную – 2/12, бронзовую – 3/12. То есть для того, чтобы понять, сколько участников осталось без наград, нужно решить математическую задачу.

Губернатор, бесплотный, как приведение.

«Худшее, что может сделать толпа, порезать поэта на флаг».

В международных отношениях у России осталось одно оружие: ядреный Онищенко.

Видел сегодня журнал «Братишка», проезжал мимо ломбарда «Власть роскоши». Нет, считаю, день прошел не зря.

2 сентября 2013. Пунктир

Дети пошли в школу как-то буднично. У Ники новая группа, а ей хоть бы хны. Радуется новым игрушкам. Витя уже четвероклассник. Мы привели его на линейку. Постояли рядом минуту. Витя: «Ну что, может вы уже пойдете?». Мы ушли.

Видел сегодня в «Меге» пухленького мальчика в футбольных шортах и бутсах. Он ходил, глазел на витрины. Бутсы цокали по паркету. Интересно, он всегда так одевается или только в День знаний?

Был у памятника Маяковскому. Голуби ведут себя по-хамски.

Почитал утром про Ахматову. Интересная книга Светланы Коваленко. Такое не часто бывает у биографов. Повествование льется у нее свободно. Как река. То разливается, то превращается в ручеек, бывают пороги, водопады и даже рукава. И все это естественно, без какой-либо натужности. Даже лучшие биографии из серии «ЖЗЛ» обычно не могут этим похвастать.

Записывал сегодня блокадницу, 76-ти лет. Она рассказывала мне истории в стиле нуар. Например. «Заболела. В детском саду меня положили в бокс. Лежу, темно. И вдруг чувствую – меня начинают грызть крысы». А вот еще, моя самая любимая: «В нашей квартире было несколько соседей. Жила в том числе семья – старик и старушка. Она умерла быстро, а старик вроде бы держался. И вот как-то сидим мы с сестрой дома, слышим, он начинает стучаться в дверь: «Пустите! Пустите!» Мы не пускаем. Потом, представляете, он топором стал замок выламывать! Как мы испугались! К счастью, пришла мама. «Что вы делаете, Иван Митрофаныч?» А он — ей: «Не могу больше. Твоих детей съесть хочу». Но он слабенький был совсем, мама отняла топор, оттащила его в комнату. На следующий день Иван Митрофаныч умер».