Рубрика: Разные тексты

Статья про Боттичелли в интернет-энциклопедии: «БОТТИЧЕЛЛИ, САНДРО (Botticelli, Sandro) (1445–1510), один из наиболее выдающихся художников эпохи Возрождения. Родился во Флоренции в 1444 в семье дубильщика кожи Мариано ди Ванни Филипепи…» Дальше можно не читать. Как верить такому источнику?

Сандро Боттичелли: «Достаточно просто бросить пропитанную красками губку на стену, и она оставит пятно, в котором можно будет различить прекрасный пейзаж».

У нас в районе на открытых аукционах вместо табличек с номерами используют заклеенные с двух сторон бумагой ракетки для пинг-понга. Это позор.

У Шукшина: «Мы не мы мыслители. У нас зарплата не та».

— Что происходит в твоей жизни?
— Осень.

Я не люблю, когда меня хвалят. Но и когда ругают не люблю. Так что, из двух зол выбираю меньшее.

Яркий, солнечный день. Сентябрь вот-вот закончится, но дожди еще не начались. В такую погоду даже облезлые панельные девятиэтажки смотрятся задорно.
Перехожу дорогу. С шумом, нехотя останавливается машина. Человек за рулем недовольно смотрит на меня. Он словно спрашивает: «Ну какого черта ты здесь делаешь?». Видимо, он спешит.
На другой стороне улицы просторный сквер. Даже, наверное, парк. В его центре пруд идеально круглой формы. Вокруг него посажены деревья. У деревьев – лавочки. На них, словно воробьи, сидят старушки. Их здесь, наверное, два десятка. Все предельно сконцентрированы. Внимательно слушают соседей, ждут своей очереди, потом начинают говорить. Говорят негромко, но с чувством. О чем бы они не говорили, можно не сомневаться – тема их волнует. Еще по краям пруда сидят рыбаки. Их немного, три человек. Двое из них в синих спецовках врачей скорой помощи. Городская поликлиника прямо напротив пруда. С другой стороны жилой дом. С третьей – дорога. С четвертой – школа. Туда мне и надо.
Читать далее Записки журналиста # 2

Бывает, журналисту не везет.
Приехал в Полярную академию. Вахтерша (безопасность объекта обеспечивает фирма «Злость») косо посмотрела на меня. Ей не понравилось, что в удостоверении «Пресса» не стоит номер.
— Почему? – спрашивает.
— Не знаю, — говорю, — не поставили…
Наверное, она решила, что я подделываю журналистские удостоверения…
Нехотя она вписала меня в журнал учета.
Ректор Полярной академии – удивительная женщина. Два года назад, в 2008-м, будучи на девятом месяце, она участвовала в спецоперации. В один день СМИ объявили о том, что Басангова убита. Лишь вечером выяснилось, что смерть Басанговой была лишь имитацией, осуществленной для того, чтобы выйти на заказчиков заказного убийства. Чуть позже стало известно, что ее заказал бывший ректор. Басангова инициировала расследование его хоздеятельности. Такой человек.
Она встретила меня улыбкой. Невысокая, восточного типа женщина, в меру молода, в меру привлекательна. Похожа на учителя хорошей гимназии.
— Я волнуюсь, — говорит.
— Не волнуйтесь, — успокоил я ее, а сам про себя подумал, что сам в такой спецоперации участвовать бы не стал. Кишка тонка.
Записал ее быстро. Нужно было лишь, чтобы она поздравила ветеранов с 65-летием Победы. На всякий случай проверил запись.
— Не хочу, — говорю, — чтобы качество хромало…
Все было в порядке. Попрощался. Ушел. Вахтерша пожелала мне хорошей дороги. Мило.
Пришел в редакцию. Оказалось, запись куда-то делась. Ее просто не было – и все.
— Вот дерьмо…
Пришлось звонить и снова договариваться. Чувствовал себя, как полный идиот.
Бывает, не везет журналисту.

Только в России можно увидеть человека на велосипеде с бутылкой пива в руках.

Из решения коллегии администрации Центрального района: «Обеспечить выполнение плана в объеме не менее 100%».
Чего-то чиновники поскромничали.

Еще о процентах. Иду по улице. У метро стоит тетка с лотком. На лотке написано: «Узнай свой процент жира». Классная услуга. Полезная.

Такой оборот: «Пишет плохо, как Достоевский».

У меня хорошая работа. Она заключается в том, что я езжу по разным местам и записываю свои впечатления. Единственная сложность – приходится иногда задницу отрывать от стула. Ну и ручки с блокнотом может не оказаться под рукой.

В зубной поликлинике висит плакат «Юмор и сатира о стоматологах». Запомнилась карикатура: довольный врач нависает над пациентом с широко раскрытыми глазами и говорит: «Я прихватил немного лишнего. Зато есть симметрия».
Нормальный у них юмор, да?

Томатология.

Смотрел видео в youtube. Перед глазами пробежала строчка рекламы сайта «Главлинза.ру». После «главлинзы» смотреть видео расхотелось. Накал не тот.

Сергей вернулся из отпуска. Говорит: «Ну вот я из оврага в карьер…»

Скрупулезность, с которой Дмитрий Данилов фиксирует бытие, вызывает раздражение и тошноту. Ну кому действительно какое дело куда пошел его герой, что сделал и как сыграл в футбольный менеджер? От текста остается неприятное ощущение, которое возникает после прочтения какой-нибудь справки районного отдела дорожного хозяйства. Не часто сталкиваешься с романом, который так плохо написан. Причем специально так плохо написан. Читать его трудно. Но надо. Потому что, по большому счету, это не текст Данилова вызывает отвращение. Это само бытие вызывает отвращение. Но это не только его, это и наше с вами бытие. Дешевое вино, транспорт, футбольный менеджер – замкнутый круг, новый цикл которого начинается с принятием того самого «горизонтального положения».
Для того, чтобы понять Данилова до конца, следует прочитать его рассказы (они вышли в другом литературном журнале). По большому счету «Горизонтальное положение» — это просто раздутый до неприличия рассказ Данилова «100 эпизодов частной жизни». В своих рассказах он остр, точен и не так болезненно зануден. Формат не позволяет. Правда, даже короткие тексты Данилова напоминают смесь Гришковца и норвежца Лу. Точность автора здесь похожа на точность ребенка, больного аутизмом. Ребенок концентрируется на какой-то одной вещице. Данилов – тоже держит в своем поле зрения совсем небольшой кусок пространства. Кроме того, далеко не каждый писатель может позволить себе написать «мутно-зеленая масса зеленых деревьев». Но такова особенность его языка. Все творчество Данилова, насколько можно судить, это «мутно-зеленая масса».
Увидеть ее вокруг себя иногда бывает очень полезно.

Заголовок новости на «Фонтанке»: «Багор или кувалда? Милиция ищет орудие убийства…»

После концерта: «А этот Стинг ничего. Не то, что Slip knot»

Пришел к выводу, что настоящий писатель должен ездить на метро.

Витя: «Если есть пятница, должна быть и шестьница».

Надпись на хоккейном билете: «Вход по поддельным билетам категорически запрещен». Спасибо, что предупредили!

Я люблю русский язык. Лишь одно слово меня в нем раздражает до желудочных коликов. Слово «кургузый». Может быть, потому что я не понимаю, что оно означает.

Во всем городе маршруты трамваев носят цифровой код. Пятый там или семьдесят третий. Лишь у меня в районе ходит трамвай «А». Почему «А»? Боже, почему? И неужели есть трамвай «Б»?

Стройный, немолодой джентльмен со взглядом доктора психологии берет в руки акустическую гитару и берет на ней четыре ноты. Зал взрывается аплодисментами. Джентльмен надевает удлиненный пиджак и воет на луну. Зал захлебывается в овациях. Джентльмен, не обращая внимания на, пожалуй, лучший в мире симфонический оркестр, поет а cappella. Зал встает и уже не садится. Стинг преподал петербургской публике хороший урок. Он показал, что такое стиль, показал, что такое искусство, показал, что такое качество. После symphonicity уже не хочется ничего слушать, кроме произведений, написанных, минимум, для двадцати музыкантов. И даже незаурядные изыски бывшей стинговской группы The police теперь кажутся детским лепетом. Музыка, которую сырым сентябрьским вечером исполнял этот немолодой джентльмен и его «достаточно большой бенд» иначе как великой не назовешь.

Перед поездкой на репортаж об очередном Дне начала блокады, спрашиваю Сергея:
— Едешь на кладбище?
— Лет через семьдесят.

Тайна, покрытая раком.

Вчера общался с чиновником, которого зовут Джонни Генрихович Суханов. Не Джон, а именно Джонни. По паспорту.

ЖЖ в кризисе. Большинство постов в моей френд-ленте начинается со слов: «Давненько я сюда не писал».

— Как ты думаешь, сложно попасть в Британский королевский симфонический оркестр?
— Ну-у-у… Если поближе подойти и как следует размахнуться, то несложно…

Включил радио. Играет веселенький такой джаз. Песня называется: «Are you ready for a judgment day?»

Моя бабушка говорила: «Не стоит верить политикам». Потом, подумав минуту добавляла: «Или погоди… не стоит верить синоптикам». И после еще одного раздумья: «А впрочем, и те, и другие врут».

Береза ветви свои раззявила.
Стоит, немытая, под окном.
Стоят печальная, неприкаянная.
Спешит тяжелым забыться сном.

А когда засыпает – грезится,
Ее ветки дрожат на ветру.
И щекочет ее медведица.
И она зеленеет в лесу.

Я лежу в кровати с женой. На дворе ночь. Тишина. Вдруг она поворачивается ко мне, обнимает одной рукой и говорит
нежнейшим голосом.
— Ты меня любишь?
— Люблю.
— Сильно?
— О-о-очень!
— Насколько сильно?
— Сильнее, чем Ромео любил Джульетту.
— То есть, если бы ты узнал, что я умерла, то тоже выпил бы яд?
— Безусловно.
Читать далее Старый рассказ «Как Брюс Уиллис»