Хороший год. 22-28 июня

22 июня. В Нью-Йорке уберут памятник Теодору Рузвельту

Ничего не могу сказать про Рузвельта. Но один памятник Ленину меня поразил. Шел по металлическому заводу на набережной Невы. Завод был тих и пустынен. Иногда из кустов выглядывали собаки. Под ногами хрустел битый кирпич. Неожиданно в углу, у забора нашелся Ленин. Вождь был узнаваем, пусть годы и голуби не щадили его. Лицо Ленина выражало сдержанный восторг. И, кстати, в его появлении на территории завода был смысл. Он указывал путь к проходной.

23 июня. Владимир Путин снова обратился к нации

Однажды я ехал в трамвае, что, надо сказать, мне несвойственно. Поэтому я развлекался, как умел — подслушивал разговоры других пассажиров. Две тетеньки с тяжелыми сумками обсуждали нависшую над страной угрозу.

— Но Путина мы в обиду не дадим, — говорила одна.

— Конечно, не дадим! — вторила ей компаньонша.

Потом какой-то пьянчужка стал выбираться к выходу, задел дам, и они его обхаяли. Та, что поагрессивнее, даже саданула ему по плечу. 

Пьянчужка отошел на безопасное расстояние. Двери открылись.

— Вы меня ругаете, как будто это я Путина обидел, — сказал он, пожал плечами и исчез.

24 июня. На Красной площади прошел парад в честь Дня Победы

Как-то смотрели с дочкой парад ко Дню Победы. По брусчатке Красной площади проходили войска. В исторической, между прочим, форме. Наверное, хотели подчеркнуть связь с прошлым. Или еще что-то хотели подчеркнуть.

Дочка смотрела, любовалась и сказала: “Все-таки какая у них яркая, современная форма!”

Танки, кстати, ей не понравилась.

— Ну какие танки, папа! Я же девочка…

25 июня. Отстраненный от парада солдат объяснил разбитое стекло машины ФСО

Как-то я записывал одного призывника, которого отправляли служить в президентский полк. Он был худым и стройным, но каким-то слишком некрасивым молодым человеком.

-Я, — говорит, — раньше греблей занимался. А потом бросил. В институте учился, тоже что-то бросил. Девушка у меня была — и ее бросил.

-Президентский полк просто так не бросить, — напомнили ему.

-Мне про мою девушку тоже самое говорили, — ответил он загадочно.

26 июня. Серебренников получил условный срок

Я был на одном спектакле Серебренникова. Он приезжал в Петербург с постановкой “Сна в летнюю ночь” Шекспира. Помню, что гардеробщик подмигнул мне и сказал: “А режиссер оригинал, большой оригинал”.

Я потом вставил эти слова в свою рецензию.

27 июня. Ефремов отрекся от оппозиции

Когда-то я ходил на курсе сценаристов. Там у нас преподавал режиссер Бутурлин. Это был хороший усатый дядька старой закалки. В конце 80-х он снял хороший фильм “Садовник”, чем-то напоминающий средние работы Тарковского. Ему прочили победы на фестивалях. Но побед не случилось. Даже в Союзе главную премию получил “Курьер” Шахназарова — куда более актуальное кино.

Мне запомнилась одна фраза. Он рассказывал про фильм “Три тополя на Плющихе”:

-Посмотрите, какими собачьими глазами смотрит на дождь Ефремов…

Я стараюсь теперь всегда так смотреть на дождь.

28 июня. Сезон навигации открыт: в Петербург вернулись речные трамвайчики

Как-то я подвозил отца одного товарища. А он был капитаном речного судна. Возил туристов по рекам и каналам. Так он мне говорил: “Я на эти мосты и белые ночи смотреть не могу. Для этих ребят, конечно, праздник. А для меня работа, труд. Еще и бухие кругом все, а ты пить не можешь. Я теперь как увижу мост, так меня сразу блевать тянет”.

Автор

Антон Ратников

Журналист, писатель и немного человек.